Из открытой нараспашку двери дунул свежий весенний ветер. Он был с лёгким привкусом дождя, который прошёл ночью. Я увидела, как Кристофер помогает выходить своей дочери из машины. Рассмотреть её в надвигающейся темноте мне не удалось, и я вдруг подумала, что совершенно ничего о ней не знаю. Кроме того, что её зовут Мишель Браун и она дочь любовника моей мамы. Как мне реагировать на её появление? Мы теперь вроде, как сводные сёстры. Будем вместе жить. Спать в одной комнате, пока в её спальне не доделают косметический ремонт, затеянный мамой ещё задолго до всего этого. Предполагалось, что это будет гостевая. Я никогда не думала о возможности такого поворота событий и сейчас, глядя в темноту на короткий диалог отца с дочерью, осознала это. Крис за что - то прикрикнул на Мишель, а она по всей видимости попыталась оправдаться. Затем, они быстро и очень скованно обнялись в знак приветствия и зашагали ко входу. Мама стояла прямо напротив двери, сложив руки под животом и всем своим видом излучала счастье. Мне до сих пор не верилось, что она искренне рада всему этому.
Когда на вошедших упал свет, она сразу же кинулась к девушке с объятиями. Невысокая блондинка, примерно с меня ростом, худая. Гордо и уверенно держится, спокойное выражение лица. В её глазах абсолютно не было искры и взгляд казался очень потухшим и обречённым. Оттого ли это, что её обнимает моя мать? Или она всегда такая недовольная? Больше всего меня поразил наряд Мишель. Она решила надеть шорты, как и я. И свободную футболку с Микки Маусом... Хм, показывающим весьма неприличный жест. Заявиться в этом на встречу с якобы новой семьёй. На ужин. Прекрасно. Просто чудно. У меня нет слов! Я думала, что тут я выражаю протест и выгляжу неподобающе! Теперь вдруг оказывается, что не одна я. Мишель выглядела куда более неподобающе. Её футболка превзошла мою скромную, хотя и неподходящую к случаю, одежду. Честно, я ожидала, что она придёт в платье. Или строгом костюме. Наверно, этого от неё ожидали и родители. Что ж, даже не знаю, радоваться мне или нет, что я не одна тут одета протестующе?
Когда мама выпустила девушку из своих объятий, она сразу же заторопилась к столу и начала поправлять салфетки. А Мишель посмотрела на меня. Я видела, что ей неловко и чувствовала тоже самое. Встав с подлокотника дивана, я едва приблизилась к ней и вдруг «сестричка» выпалила: «Прошу принять мои соболезнования». Даже моя мать отвлеклась от своего увлекательнейшего занятия и удивлённо обернулась к нам. Уф. Вот уж не думала, что сегодня кто-нибудь упомянёт ужасные события недавнего времени. Но вероятнее всего, Мишель сказала это без издёвки… Может ей даже искренне жаль. Но мне не нужны сожаления! Впрочем, да, я понимала, что это просто дань уважения. Поэтому девушку можно считать оправданной в моих глазах, хотя я и скривилась от её соболезнований. – Спасибо. Она слегка прикусила нижнюю губу и мне понравилось, как наплевательски на всю эту затею родителей она выглядела. Чувствую, она думала о том же о чём и я, когда собиралась к нам. Меня осенило, что надо поздороваться, а то если я этого сейчас не сделаю, то она тем более. Просто нам скорее всего обеим это вовсе не нужно?... Чёрт, да у нас намного больше общего, чем я думала. Но всё же вежливее будет поздороваться, хотя я уверена, что она тоже уже знает моё имя и скорее всего не только имя. – Привет, Мишель. Я – Агата, но ты наверно это уже знаешь. Приятно познакомиться. Вдобавок, я слегка кивнула головой тоже в знак приветствия и знакомства. Мать позвала нас к столу, а Кристофер уже разливал шампанское по бокалам.
Семейный ужин. Раньше это было совсем по - другому. Мама, папа, я и Лилиан. Бабушка всегда приносила яблочный пирог - шарлотку, которую готовила просто восхитительно; папа делал свои фирменные молочные коктейли с шоколадом, клубникой и мятой. Я знаю рецепты, но так вкусно, как у них, у меня никогда не получалось и вряд ли уже когда – нибудь получится. Они вкладывали в свои шедевры любовь. И вот мы, всем дружным семейством, весело смеясь над шутками, понятными только нам одним, садимся за стол. Кушать бабушкину вкусно пахнущую и неповторимую на вкус шарлотку и запивать её папиными уникальными коктейлями. А мама всё красиво подавала, накрывала на стол и просто радовала глаз своей неотразимостью. Да, она красавица и была ещё красивее в те времена, до смерти папы. Она входила в комнату и в воздухе тут же веяло её французскими духами, она целовала меня в щёчку, встречая с школу и вечно твердила о вреде фаст – фуда. А сейчас ей наплевать на меня. И пахнет от неё уже даже не духами, а этим отвратительным Крисом… Семейный ужин. Вот и сейчас у нас как будто – бы семейный ужин. Семья, семья. Мама уверяет меня, что Кристофер и Мишель – теперь моя новая семья, но это не так. Я отрицала, и буду отрицать. Они могут стать её семьёй, но не моей.
Мы сели за стол в неловком молчании. Только шампанское, наполняющее бокалы, заполняло эту тишину. Я не буду пить. Ладно, если и выпью то только пол бокала, не больше. – Кристофер, мне неполный, - тихо и немного даже сквозь зубы, незаметно для самой себя (боже, как же я его ненавижу) попросила я его. Может это и смешно, но мне неприятно даже, что он прикасается к бокалу из которого я потом буду пить… Мама хлопотала над Мишель, которая сидела рядом с ней и прямо напротив меня. Предлагала ей мясо и рекламировала свои салаты, приготовленные видите ли по особому рецепту. Мол, они такие лёгкие и ты от них ни на грамм не поправишься, сколько не съешь. Я не стала класть себе жирное и к тому же, как я теперь рассмотрела, пригоревшее мясо. Никудышный из моей матери повар. Лучше бы обратилась ко мне, хотя и вряд ли согласилась бы готовить для таких гостей. Я положила себе два разных «ультралёгких» салата. Кристофер протянул мне мой бокал и я неохотно взяла его тремя пальцами. Кристофер и Бетани о чём-то спрашивали Мишель, но тихо и я слышала лишь обрывками. Неудивительно, они говорили обо мне. Советовали Мишель поговорить со своей новой сестрой, познакомиться, узнать меня получше. И тут я неожиданно, даже для самой себя решила взять инициативу в свои руки. – Мишель, а расскажи мне о себе. Мне бы очень хотелось узнать тебя поближе, мы как – никак жить теперь вместе будем, - я просто не могла не упомянуть этот огорчающий факт, - может ты чем – нибудь увлекаешься? Я увидела одобрительный взгляд мамы и мне, честное слово, захотелось наступить ей на ногу, чтобы так сильно не радовалась.